За сохранение позиции ключевого поставщика энергии в Европу приходится платить. И похоже, это цена, которую Россия готова заплатить. Москва молча инвестирует в производство водорода, потенциально стремясь обеспечить поток по своему новому трубопроводу NordStream 2. Хотя будущие спорного проекта до сих пор подпитывают дебаты и неопределенности, Россия решила адаптироваться к потребностям своего соседа в источниках чистой энергии, и, в частности, к водороду, который Европейская комиссия ставит во главе угла своей повестки дня.
В настоящее время между Берлином и Москвой ведется диалог о крупномасштабном производстве зеленого водорода. Эта информация была раскрыта на конференции, состоявшейся в Немецко-Российской торговой палате 16 февраля. Но, как это ни удивительно, это повествование не ново. Впервые упомянутый в 2018 году, вариант с водородом для Северного потока-2 был затем предложен Uniper, который в марте 2020 года предвидел способность трубопровода транспортировать до 80% водорода.
«Одним из ключевых аргументов против NordStream 2 является то, что добавление природного газа противоречит целям декарбонизации Европы. Здесь контраргумент России состоит в том, что NordStream 2 также имеет водородный потенциал и может выполнить эти цели декарбонизации», — говорит Лука Франца, исследователь газовых отношений между ЕС и Россией.
Выбор Россией инвестиций в водород можно интерпретировать как тактику, направленную на повышение привлекательности проекта и изменение позиции западных стран в отношении санкций против Северного потока-2. Но помимо геополитического аспекта, это поднимает несколько вопросов о его реальной осуществимости.
Во-первых, будет ли этот водород синим (полученный из ископаемых источников топлива) или зеленым (углеродно-нейтральный)? На этот вопрос трудно ответить, поскольку ЕС больше не придерживается «дальтонического» подхода к водороду. По словам Луки Франца, «Россия имеет лучшее сравнительное преимущество в цепочке создания стоимости синего водорода: поэтому у нее больше возможностей отправлять синий водород, а не зеленый, затраты на который все еще очень высоки».
Стефан Вайль, премьер-министр земли Нижняя Саксония, по-прежнему надеется на потенциал возобновляемых источников энергии в России для зеленого водорода.
«Россия может предложить гигантский земельный потенциал в качестве основы для создания солнечной и ветровой энергии, а также огромные водные ресурсы для гидроэнергетики», — прокомментировал он.
Однако, глядя на нынешнюю структуру энергопотребления России, страна по-прежнему полагается на уголь и природный газ более чем на 60% и далеко не является образцом для подражания в производстве возобновляемой энергии.
Переход к 100% зеленой водородной экономике подразумевает использование голубого водорода в качестве переходного топлива как минимум до 2045 года. Рамки сотрудничества, установленные между Россией и Германией, похоже, игнорируют эти соображения и полны решимости добиваться экологически чистого производства водорода.
Тогда возникает второй важный вопрос: как этот водород будет транспортироваться?
Первый и наименее реалистичный вариант — это транспортировка только водорода по трубопроводу. Другое решение состоит в смешивании водорода с природным газом, но у этого метода есть несколько недостатков. Положения о разрешенных пропорциях смешивания различаются в зависимости от страны-члена ЕС и могут варьироваться от 1% в Нидерландах до 8% в Германии при определенных условиях. Недавно несколько депутатов Европарламента призвали к гармонизации этих стандартов смешивания, но цель далека от достижения.
Наконец, совместимость материалов трубопровода и транспорта водорода также не так очевидна. Ведутся исследования о необходимости добавления в трубопровод полипропилена во избежание коррозии. Решение проблемы утечки водорода также становится необходимостью.
Хотя технические условия перепрофилирования «Северного потока» кажутся нечеткими, Россия не начинает полностью ex nihilo в области водорода. В конечном итоге его амбиции намного больше, чем у трубопровода NordStream 2. Руководствуясь Дорожной картой по водороду до 2024 года, российские компании начали наращивать инвестиции в чистый водород.
Российский энергетический гигант «Газпром» приступил к разработке технологии пиролиза, которая превращает природный газ в водород после его нагрева. Эта технология менее энергоемкая, чем процесс электролиза, и менее загрязняющая, чем риформинг метана, этот метод может убить двух зайцев одним выстрелом. Проблема только в том, что он еще не серийно выпускается в больших масштабах.
Производство водорода в России будет разделено на два кластера: Северо-Западный будет транспортировать водород в Европу, а Восточный будет иметь конечным экспортным направлением Азиатско-Тихоокеанский. Параллельно с этим перед Росатомом была поставлена задача испытать водородный поезд в промышленном районе Сахалина. Атомная компания также рассматривает возможность производства водорода с помощью ядерной энергии — вариант, который в наши дни набирает популярность. На это исследование уже поступили средства от правительства России.
Однако нет ничего менее уверенного, чем тот факт, что Россия будет самым конкурентоспособным поставщиком в Европу. Москва пока не обладает достаточными производственными мощностями по производству водорода, чтобы стать конкурентоспособной по цене. Таким образом, она вряд ли сможет удовлетворить европейский спрос, который, по оценкам, достигнет 700 ТВтч в сценарии «обычная работа» (или 8% от общего спроса на энергию) к 2050 году согласно Дорожной карте ЕС по водороду.
Еще труднее делать прогнозы на рынке, которого еще нет и который будет создаваться только на основе политической воли.
«Мы склонны жить в будущем, связанном с водородом: Европа имеет амбициозные прогнозы относительно спроса на водород, но мы действуем так, как будто мы уже там», — говорит Лука Франца.
Также неясно, почему Европа предпочла бы импортировать водород из России вместо установки мощностей по улавливанию и хранению углерода (CCS) для синего водорода, производимого внутри страны.
В конце концов, хотя этот зеленый ребрендинг «Северного потока-2» добавляет еще один элемент к уравнению между энергетической безопасностью и воздействием на окружающую среду, он не изменит мнения его традиционных оппонентов и, тем более, не повлияет на введенные против него санкций.
