9 мая Россия и многие страны ближнего и дальнего зарубежья будут торжественно отмечать 71-ю годовщину победы в Великой Отечественной войне. Победа – это великий подвиг воинов Советской Армии и тружеников тыла, которые отстояли свободу и независимость нашей страны, спасли народы Европы и всего мира от фашизма.
Портал ЭНЕРГОСМИ поздравляет ветеранов и своих читателей с наступающим Днем Победы. Пока мы помним о подвигах солдат, защищавших грудью свою Родину, о подвигах народа, твердо и героически пережившего все потери и невзгоды войны, они живы, никто не забыт и ничто не забыто. Важно помнить и то, что вся страна боролась за победу, на фронте — солдаты, в тылу — все от мала до велика.
Сложно переоценить значение энергетики в тяжелые годы войны, ведь именно она была базой промышленного и военного могущества Советского Союза. Достойный научно-технический уровень отрасли, достигнутый в довоенное время, и её мощный потенциал обеспечили крепкие позиции предприятий, производивших военную технику, боеприпасы и другие виды снабжения.
В первые месяцы Великой Отечественной войны электросетевому комплексу СССР был нанесен колоссальный ущерб. На оккупированных территориях Белоруссии, Украины и центральной России были разрушены десятки тысяч километров ЛЭП, уничтожены порядка 12 тысяч подстанций. Больше половины установленной мощности энергосистемы страны было потеряно, а энергия была нужна для Победы — для штабной связи, для противовоздушной обороны, для наземных оборонительных сооружений. Электричество широко применялось не только в оборонительных целях, но и во время наступления (ослепление войск противника зенитными прожекторами на Курской дуге или во время Берлинской операции)
Энергетики внесли исключительный вклад в победу над врагом — героически сражались на передовой, самоотверженно трудились в тылу. Специальные подразделения действовали на фронтах, в том числе и Особый аварийно-восстановительный полк, созданный в Московской области, в состав которого входили батальоны высоковольтных сетей и кабельщиков.
Энергетическую поддержку фронтовых соединений обеспечивали передвижные железнодорожные электростанции — энергопоезда мощностью до 1,5 тыс. кВт. С 1944 года такие энергопоезда выдавали мощность для нескольких сот освобожденных городов. Суммарный объем, выработанный ими электроэнергии, достигает 40 млрд. кВ∙ч.
О беспримерном героизме советских энергетиков говорит и тот факт, что уже в конце 1945 года им удалось полностью восстановить довоенный уровень производства электроэнергии.
Тысячи имен энергетиков вписаны в историю электросетевого комплекса, все они отмечены орденами и медалями. Среди них есть 30 Героев Советского Союза и 54 полных кавалера ордена Славы. Они показали пример мужества, героизма, преданности Родине и профессии, внесли огромный вклад в Победу, и заслужили вечную память и признание потомков.
На основе материалов предоставленных научно-техническим журналом «Энергия единой сети», мы публикуем для вас воспоминания участников тех событий.
А.М. МАРИНОВ
ЛЕНИНГРАДСКИЙ ДНЕВНИК
Первое десятилетие моей инженерной деятельности связано с Ленинградской энергосистемой. Чувством большой благодарности мы, молодые инженеры, были преисполнены к людям старшего поколения ленинградских энергетиков, передававшим нам свой богатый опыт. С.А. Ладогин, М.Д. Каменский, А.К. Дарманчев, Ф.Ф. Григорьев — каждое из этих и многих других имен памятно и дорого.
Было начало 30-х годов. Энергетика переходила на новую ступень своего развития. Ленинградская энергосистема осваивала новые мощности, импортируемую зарубежную технику и головные образцы отечественной. Закончилось строительство 5-й ЛГЭС «Красный Октябрь», начиналось сооружение Дубровской ГРЭС, вводилась в строй Свирская ГЭС. Росла протяженность сетей 110 кВ, осваивались сети 220 кВ.
В тяжелые дни 1941—1942 гг. в Ленинграде я вел дневник и теперь, пользуясь сделанными записями, хотел бы рассказать о пережитых событиях и людях того времени.
Год 1941, 21—22 июня
Суббота 21 июня. Впервые за это лето небо было ясным, погода солнечная, теплая. Работники Ленэнерго готовятся к выезду вечером на дачи, к семьям. Мне же по графику выпало быть в воскресенье ответственным дежурным по Ленэнерго.
Около 5 часов утра 22 июня я был разбужен телефонным звонком. Говорил диспетчер Н.А. Гончуков: «В городе объявлено угрожаемое положение, начались учения МПВО. Штабом города предложено развернуть все средства ПВО на объектах». В соответствии с инструкцией предлагаю вызвать на объекты всех директоров предприятий, с дачи — заместителя управляющего Ленэнерго Ф.К. Воронина. Мысленно ругаю инициаторов проведения учебы МПВО в первый хороший солнечный воскресный день.
В 10 часов утра вызван к секретарю Дзержинского райкома партии. Собрались руководители предприятий и организаций района. Нас информируют, что на рассвете вражеские самолеты нарушили границу, бомбили аэродромы. Ожидается выступление по радио В.М. Молотова. Расходимся возбужденные, а на улицах, залитых солнцем, много народу, ни в чем не чувствуется тревоги.
В 12 часов 15 минут выступает В.М. Молотов. Началась Отечественная война советского народа с германским фашизмом.
На следующий день меня вызвал управляющий Лензнерго И.П. Карась (И.П. Карась был направлен в Ленэнерго для укрепления руководства энергосистемы. По окончании вуза он находился на партийной работе и перед приходом в Ленэнерго работал заведующим промышленным отделом Ленинградского обкома партии. Иван Петрович сплотил коллектив на решение задач повышения надежности эксплуатации, укрепил дисциплину на станциях. Впоследствии он работал первым заместителем министра электростанций). Он предложил мне отправиться на Дубровку в качестве исполняющего обязанности директора электростанции: директор А.А. Плугатырев заболел и отправлен в больницу. Я попросил позаботиться о возвращении из Териок моей семьи и, забежав домой за предметами первой необходимости, отправился на Финляндский вокзал.
В полночь приехал на Дубровку. Здесь же ночью вместе с главным инженером Л.А. Ходорковым и секретарем парторганизации С.Н. Сердюковым собрали всех начальников цехов (начальники цехов Дубровской ГРЭС — высококвалифицированные работники, хорошие организаторы. Начальник котельного цеха А. С. Константинов, начальник топливного цеха Г.Т. Косогин впоследствии стали директорами предприятий, а начальники электроцеха М.И. Алексеев и 3.Б. Коган, старший дежурный инженер Л.С. Волынский, начальник турбинного цеха И.Д. Хованов отличились в освоении нового оборудования и воспитании кадров энергетиков). Пересмотрели планы маскировки и защитных мероприятий и, не ожидая утра, перевели работу станции на новый график.
5 июля
На Дубровке провел две недели — до возвращения А.А. Плугатырева. Поработали много и дружно, неплохо замаскировали электростанцию и организовали защиту объекта. Нам все казалось, что вот-вот должны начаться налеты немецкой авиации: старались сделать все необходимое до этого момента. Но ни Ленинград, ни Дубровка пока не подверглись налетам.
Первые военные дни в Ленинграде. Много народных ополченцев, тщательная светомаскировка с наступлением темноты.
25 июля
Правительство принимает меры по эвакуации из Ленинграда детей в глубь страны. Но матери, боясь отпускать детей одних, неохотно откликаются на этот призыв. Причина в том, что матерям не предоставлена возможность уехать вместе с детьми. С запозданием начали исправлять этот недостаток. Сегодня уезжают из Ленинграда в Ярославскую область в эшелоне Ленсовета семьи работников управления и предприятий Ленэнерго, в том числе и моя семья. Более месяца идет война.
Ленинградская система работает нормально. Ни город, ни область еще не подвергаются бомбежкам. Электростанции, сети, подстанции невредимы, запасов топлива должно хватить примерно на полгода, люди работают самоотверженно. Все мы на казарменном положении, спим в кабинетах и служебных помещениях Ленэнерго.
К нам часто приезжает из Москвы начальник главка С.А. Спирин. (С.А. Спирин пользовался большим авторитетом у энергетиков. Его высокая инженерная квалификация, большой опыт работы на электростанциях и в аппарате наркомата, внимательное отношение к кадрам снискали ему заслуженное уважение.) Все руководство целиком и полностью сосредоточено в руках Ленинградского горкома партии и командования фронтом, но его приезд означает внимание со стороны наркомата к Ленэнерго и его особенному фронтовому положению.
Прошел партийный актив города. Выступали К.Е. Ворошилов и А.А. Жданов. Рассказали о тяжелом положении на фронте, об образовании ряда органов обороны Ленинграда и необходимости создания неприступных оборонительных рубежей на подступах к городу. Всем ленинградским хозяйственным и партийным организациям предложено переключиться на работу для фронта.
Приехав с актива, И.П. Карась сообщил, что перед нами поставлена задача — разработать систему электропрепятствий на оборонительных линиях. Ленэнерго поручило непосредственное организационно-техническое руководство этим делом мне. Не знаю точно, с чего начать, а на составление плана дано всего пять дней.
31 июля
Несколько суток работали днем и ночью, продумывая предстоящее мероприятие. Владимир Евстафьевич Мануйлов и другие специалисты в области заземлений непосредственно участвуют в разработке электропрепятствий на оборонительных рубежах.
Сегодня ночью И.П. Карась докладывал Комиссии при Военном совете Северо-Западного фронта о проектируемых сооружениях в двух вариантах: на рубежах р. Луги и у Красногвардейска. Принят предложенный нами вариант на р. Луге — около Толмачева. Это место хорошо мне знакомо. В бытность студентом в 1929 и 1930 гг. был руководителем Выборгского районного пионерского лагеря. В работе военной комиссии, возглавляемой секретарем Ленинградского горкома партии А.А. Кузнецовым, принимали участие кроме энергетиков ученые, работники промышленности, строители. Не было в комиссии военных, а ведь решался вопрос о выборе рубежей.
1 августа
Несколько энергетиков и полковник штаба фронта Л.В. Смаглий на машинах выехали в Толмачево и Лугу. По мере приближения к этим местам все более чувствовалась близость фронта. Он гораздо ближе, чем это представляют себе ленинградцы. Селения уже эвакуированы, в воздухе непрерывно шныряют вражеские самолеты, поливают огнем на бреющем полете из пулеметов шоссейные дороги, по которым движется наш транспорт. На подъезде к г. Луге увидели, как соскакивают с идущих впереди грузовых машин и скрываются в лесу красноармейцы, услышали гул самолетов и свист пуль. На полном ходу выпрыгиваем в кювет, а «эмка», неуправляемая, продолжала свой путь, пока не скатилась с дороги тоже в кювет. Неприятно лежать и слышать, как вокруг тебя шлепают пули. Но все обошлось на этот раз благополучно, все целы, машина поднята, и мы продолжаем свой путь. В этот день с работниками штаба фронта наметили линию сооружения электропрепятствий, «привязали» трансформаторные пункты и кабельные трассы. Центром руководства работами выбран пионерлагерь в Толмачеве.
24 сентября
«Много воды утекло» за эти полтора-два месяца. На р. Луге нам не удалось использовать электропрепятствия, хотя и работали, не жалея сил, день и ночь. Несколько десятков работников кабельной сети и других организаций Ленэнерго сооружали подстанции и питающие линии, прокладывали проводники в инфузорной земле. Армейские части не смогли вовремя предупредить наши отряды о необходимости срочной эвакуации. В результате большая группа наших товарищей попала в окружение. Судьба многих из них так и осталась неизвестной.
По указанию командования фронтом мы немедленно переключились на сооружение электропрепятствий у г. Красногвардейска. Здесь мы успели, и эти сооружения сыграли свою роль. Когда немецкие части, переходя в атаку, попали в полосу «шагового напряжения» и начали валиться с ног, психологический эффект оказался весьма сильным, это внесло панику в стан врага и ободрило наши измотанные части, находящиеся в обороне. Так нам передавали военные товарищи, наблюдавшие эту картину, и мы испытывали удовлетворение за свой труд.
Однако силы были пока слишком неравными. Враг, остановленный в одном месте, маневрировал и наступал в другом месте, все плотнее окружая Ленинград.
7 сентября 1941 г. по поручению члена Военного Совета фронта А.А. Кузнецова я был направлен в район Невской Дубровки, чтобы выяснить там обстановку. Немцы вели наступление в районе станции Мга. В эти дни по указанию командования фронтом энергетики Дубровской ГРЭС и их семьи покинули Невдубстрой и прибыли в окружаемый Ленинград. Они пополнили ряды работников 5-й ЛГЭС и производственных служб Ленэнерго.
Вместе с работником Дубровской ГРЭС Б.И. Ерухимовым и связистом электросетей мы пробирались на машине к правому берегу Невы. Наши части уже оставили Дубровскую ГРЭС и под огнем вражеской авиации переправлялись на правый берег. В лесу царил хаос, немцы непрерывно бомбили лес, зная, что в нем укрываются наши отступающие части. К разрывам многочисленных бомб прибавился эффект бурелома от падающих деревьев. К счастью, нам пришла мысль выйти из леса ч лечь на открытой трассе линии электропередачи 110 кВ «Дубровская-4». Открытую местность (полосу) враг не бомбил, сосредоточив огонь по лесу, и мы остались невредимы. Более того, наш связист влез на столб линии связи и соединился с диспетчерским пунктом Ленэнерго, передав через И.П. Карася в штаб фронта всю информацию о положении в районе Дубровской ГРЭС и Невской Дубровки. Надо сказать, что в эти дни самыми надежными средствами связи и правильной информации, служившими часто штабу фронта, были связь и персонал электросетей Ленинградской энергосистемы. Дежурные подстанции Ленэнерго, как правило, уходили с последними солдатами или даже после них, до конца выполняя свой долг, проявляя исключительную дисциплинированность. Они покидали свое рабочее место только с разрешения воинского начальника данного участка фронта и диспетчера энергосистемы.
Поздно ночью 7 сентября 1941 г. мы вернулись в Ленинград, доложили А.А. Кузнецову обстановку. А днем, 8 сентября 1941 г., после того как кольцо блокады замкнулось, немцы впервые начали авиационные налеты на Ленинград.
Первая авиабомба упала на Марсовом поле против здания Ленэнерго. В это время в кабинете управляющего проводилось совещание по вопросам, связанным с работой энергосистемы после потери Дубровской ГРЭС. Впервые мы все спустились в бомбоубежище, где расположились командный пункт, служба светомаскировки МПВО Ленинграда, диспетчерский пункт энергосистемы, места укрытия всего персонала и минимальные служебные помещения.
С 8 сентября 1941 г. начались ежедневные авиабомбежки Ленинграда, наступил период многострадальной жизни и невиданной стойкости его населения. А Ленэнерго уже вскоре получило новое задание, используя опыт Красногвардейска, начать срочно сооружать электропрепятствия в районе Пулково. Во второй половине сентября 1941 г. враг наносил удары не только с воздуха, но и артиллерийскими обстрелами окраинных районов города. Во время одного из таких обстрелов 23 сентября 1941 г. я был ранен под Пулково осколком снаряда.
7 ноября
Праздник Октября, но как он не похож на привычные, радостные праздничные дни. Сколько горя и страданий переносят все окружающие товарищи, полные тревог за свои семьи в эвакуации, за своих близких, сражающихся на фронтах, свидетели ежедневных жертв воздушных налетов. Фашистские аэродромы расположены столь близко от города, что сигналы воздушной тревоги раздаются уже после разрыва первых авиабомб. С немецкой пунктуальностью и фашистской наглостью, пользуясь слабостью нашей противовоздушной обороны, вражеская авиация ежедневно начинает налет ровно в 9 часов 30 минут вечера. Хоть проверяй по ним часы. Ленинградцы привыкли к этому времени завершать свои «наземные» дела, ужинать и спускаться в бомбоубежище.
Вчера, 6 ноября 1941 г., все были настроены празднично, собрались в подвалах и с замиранием сердца слушали радиопередачу о торжественном собрании в Москве. Начался налет и форсированная бомбежка Ленинграда. Много бомб падало на Петроградской стороне и в других районах города. На крыше и в подъездах здания Ленэнерго находились дежурные, готовые сбрасывать и тушить «зажигалки».
Вдруг все здание затряслось от сильнейшего удара. Командиры отрядов самообороны со своими бойцами выскочили наверх и в полной темноте, с ручными фонариками начали осматривать помещения внутри здания. Дежурные бойцы с крыши сообщили, что в здание попала бомба, но в первые минуты ее нигде не могли обнаружить. К нам навстречу бежал главный инженер Энергосбыта А.А. Принцев. Он показывал в сторону, где располагались кабинеты директора и главного инженера Энергосбыта.
Бомба пока не разорвалась, она была замедленного действия с часовым механизмом, и никто не знал, когда она может сработать и поднять здание с его обитателями на воздух.
Были срочно вызваны взрывники Ленвзрывпрома. Приехала бригада отважных людей во главе с Орловым. Они немедленно заставили наши отряды оцепить здание, перевести из этого сектора всех людей в другие подвалы и приступили к обезвреживанию бомбы. Однако, несмотря на весь свой богатый опыт, они не сумели найти секрет действующего механизма.
Наконец, Орлов сообщил, что враг применил какую-то «новинку», возня с ней может затянуться надолго и что недопустимо подвергать риску множество людей, находящихся в здании. Он попросил выделить из наших отрядов трех бойцов, которые с его бригадой вынесут бомбу на Марсово поле.
Выделенные товарищи сообща со взрывниками подняли и понесли 250-кг бомбу. Орлов бросился вперед открывать им дверь… И в это время бомба взорвалась! Орлова и тех, кто ему помогали открывать двери, волной вынесло на лестницу, изранило стеклами, но они уцелели. А те, кто нес бомбу — бойцы отрядов самообороны Ленэнерго Н.Ф. Захаров, Б.Ю. Марголин, В.Д. Макаров и бойцы Ленвзрывпрома А.Я. Зайцев и И.У. Тихомиров — погибли. Все три этажа этого крыла здания подняло на воздух и разрушило до основания. Всю ночь и весь день велись раскопки — но никаких следов погибших.
5 декабря
Вечером участвовал в работе хозяйственного актива 1-й ЛенГЭС, обсуждали предстоящие задачи по энергоснабжению города. Но актив, начатый в 17 часов 30 минут, пришлось в 18 часов прервать. Началась бомбежка Московского района. Начальники цехов и весь актив рассредоточились, направились в цехи и на участки, чтобы быть в это время с людьми, несущими вахту на рабочих местах и избежать массовых потерь.
7 декабря
Не было ни одного воздушного налета. Но с обеда начался интенсивный артиллерийский обстрел Петроградской стороны, особенно Кировского проспекта. Ночью дежурил по энергосистеме. Под утро отключили многих абонентов, вплоть до трамваев. Рабочие на топливодаче 5-й ЛГЭС настолько истощены, что не в состоянии обеспечить разгрузку торфа для поддержания даже такой небольшой нагрузки, как 30 тыс. кВт.
Инженерная деятельность в осажденном городе имеет свои особенности. Основных, обычных в мирное время видов топлива — мазута, газовых углей, кускового торфа — осталось мало, а электроэнергию необходимо вырабатывать для заводов, работающих на нужды фронта, и для пищевой промышленности, и, наконец, для обеспечения города водой, радиооповещения о событиях и воздушных тревогах.
Несмотря на истощенность, беспартийные специалисты Н.А. Городков, В. А. Емельянов и другие вместе с коммунистами все свои знания и силы отдают разрешению неотложных технических задач. (Н.А. Городков — старый специалист, крупный инженер-теплотехник, работал главным котельщиком Ленэнерго. До войны принимал активное участие в руководстве реконструктивными работами на котлах. Умер во время блокады Ленинграда.) Наряду с этими близкими, ставшими всем нам дорогими товарищами, открывают свое лицо паразиты, трусы, паникеры. Они обивают пороги, просят, молят, требуют эвакуировать их из Ленинграда. Боятся голода, мучающего город, боятся обстрелов, ежедневно проводимых врагом. Боятся настолько, что даже не стесняются своей трусости и нахально требуют оказать им помощь улететь из города, отказываясь от работы на оборонных участках. Таких немного, но они есть.
12 декабря
За ухудшение эксплуатации и почти полный останов электростанции Ленинградский горком партии снял с работы директора 2-й ЛГЭС и назначил меня. Горжусь таким доверием, но и жутко при мысли, что направлен на станцию, от которой многое зависит и на которой далеко не все в порядке. Надеюсь на то, что удастся сплотить основной костяк коллектива. Главный инженер Е.А. Куцко опытный специалист. Когда-то мы работали вместе в электроцехе на 5-й ЛГЭС. Начальники цехов Г.Е. Кашкаров, Н.И. Гамазеев и основные рабочие — квалифицированные, толковые люди, но бывший директор с его помощником по найму и увольнению своими интригами и полным отсутствием элементарной заботы о людях дезорганизовали силы коллектива. Особенно тяжелое положение сложилось в котельном цехе, где в аварийном состоянии топки котлов, а персонал совершенно измотан. В конце дня виделся с И.П. Карасем и секретарем горкома партии П.Т. Талюшем. Моя просьба о смене помощника директора по найму и увольнению, а также по всем вопросам завоза остатков угля и пополнения кадров по возможности будет удовлетворена.
Год 1942, 14 января
Жизнь с каждым днем становится тяжелее. Из всех врагов осажденного города самым страшным оказался голод. Вкупе с сильными морозами он подтачивает силы ленинградцев. Ежедневно умирает много людей. На всех улицах видишь пешеходов, которые тащат санки с мертвецами в гробах, ящиках или просто обернутых в материю. На кладбище сотни неубранных трупов. Похороны умершего теперь одна из самых сложных задач. Чердаки и подвалы общежитий полны мертвецами — не успевают хоронить. Везде встречаешь до крайности истощенные или опухшие от голода лица. Интенсивность труда на электростанции близка к нулю. Когда подводишь итоги сделанного за день, то руки опускаются.
За последнее время в городе начались массовые пожары. Это в значительной части следствие установки в квартирах печей и «буржуек» в связи с отключением теплофикации.
Сегодня, проезжая по Невскому, видел горящий Гостиный двор. На Кронверкском — горящий шестиэтажный дом. Пожаров много, а команды истощены, сил для тушения огня недостаточно. И вот в этих, казалось бы, безнадежных условиях никто из ленинградцев не верит, что врагу удастся прорваться в город, наоборот, все убеждены в скором прорыве блокады нашими войсками. Замечательные люди!
С жадностью ждем вестей с фронта, но услышать эти вести не так просто. Топлива так мало, что электростанции Ленэнерго несут суммарно около 10 тыс. кВт вместо 500 тыс. кВт в мирное время. Не хватает электроэнергии, теперь и радио — редкое явление. Живем, как на далеком острове.
19 января
Вчера поехал на телеграф. Но увидел его горящим. Каждый вечер над городом зарево. Последние два-три дня в столовой был только жидкий суп, и вот вчера свалилась с ног еще группа рабочих.
С помощью райкома партии открыли стационар на 50 человек для восстановления здоровья. Но это мероприятие будет иметь ценность только тогда, когда составы с продуктами систематически пойдут в город. Обещают, что это вот-вот начнется. Обстрелы и налеты на город прекратились, видно, и врагу под Ленинградом не весело. А иначе наше положение было бы отчаянным: людских сил нет. Электроэнергию даже водопроводу отпускаем так мало, что напора воды хватает лишь до первых этажей.
Заготовка дров для ТЭЦ-5 «Красный Октябрь» Ленэнерго
За последние дни улучшилась поставка торфа с Рахьи на 5-ю ЛГЭС и теперь увеличен отпуск электроэнергии для радиостанции. Радио начало работать постоянно, все-таки веселей стало на душе.
21 января
Второй день лежу в постели. К вечеру температура поднимается до 39°. Правая половина лица опухла. Врач запретил выходить, предложил курс лечения. Около кровати поставлен телефон, чтобы все время быть в курсе дела. А дела тяжелые, все больше и больше рабочих заболевают. Сегодня получил рапорт начальника котельного цеха Г.Е. Кашкарова, пишет, что из 10 арматурщиков больны 9, из 14 топочников 12, из 33 кочегаров 22. Сегодня мой заместитель поехал в Торговый порт, где пытался получить хотя бы временно несколько кочегаров. Но застал он там лежащих, истощенных людей, не способных даже двигаться.
Утром, чтобы полностью не остановить электростанцию (несущую нагрузку всего лишь 1000 кВт), начальнику цеха и начальникам смен пришлось катать вагонетки, чтобы доставить уголь.
24 января
Ночью позвонил И.П. Карась и предложил подготовиться к отъезду на ЛГЭС «Красный Октябрь». Директор этой станции А.А. Плугатырев серьезно заболел и отправлен в больницу. В 17 часов вместе с И.П. Карасем и секретарем Ленинградского горкома партии П.Т. Талюшем поехали на станцию.
Паровозы замерзли, некому было подавать на станцию топливо и она полностью остановилась. Такую картину мы увидели, приехав на место. В это время во всей энергосистеме работала только 1-я ГЭС с нагрузкой 3—5 тыс. кВт, отдавая немного электроэнергии 5-й ЛенГЭС, без чего последнюю невозможно было бы развернуть. Всю ночь пробыли на топливном складе. Только к утру удалось одним паровозом сделать нужную подачу топлива, растопить котел и начать пуск третьего турбогенератора мощностью 10 тыс. кВт. Попытки растопить котел № 6 долго были безуспешны: дрова — сырая осина — «огнеупорные». В такой авральной обстановке И.П. Карась представлял меня в качестве нового директора 5-й ЛенГРЭС.
26—27 января
Убыль кадров очень велика. Сильные морозы парализовали отгрузку торфа с Рахьи и из Шувалова. Нагрузка 5-й ЛГЭС всего 2—3 тыс. кВт. Такая же нагрузка и 1-й ЛГЭС, где не хватает угля и людей, способных работать. Отключены даже важнейшие потребители электроэнергии, в том числе горводопровод и хлебозаводы. Сильные морозы увеличивают и без того невероятные трудности. Замерзают водопроводы, отопительные и канализационные системы. Велики страдания людей.
6 февраля
Каждый обход электростанции, ее территории, цехов, вид обессилевших рабочих, обвешанных котелками и сумками, голодных — все это приводит в такое настроение, что трудно себя удержать от отчаяния.
Все котлоагрегаты требуют ремонта, а работать почти некому; те кто старается работать, не в силах выполнять необходимое.
Весь Ленинград зависит от энергии, даваемой 1-й ЛГЭС, и единственным котлом 5-й ЛГЭС.
10 февраля
Появляются первые проблески к лучшему. Удалось эвакуировать с 5-й ЛГЭС большую часть рабочих, присланных на помощь с фабрик и заводов. Не знающие энергетического производства, не имеющие сил для работы по разделке и погрузке дров на топливном складе, мечтающие лишь о получении тарелки супа, эти истощенные, совершенно измотанные люди не только не могли оказать нам реальной помощи, но даже тормозили дело.
Несколько кадровых рабочих электростанции, в их числе турбинист И. Королев, поставили вопрос об эвакуации всех «посторонних» со станции. Поначалу это казалось невероятным, ведь в станционном коллективе осталось так мало сколько-нибудь работоспособных людей. Но и нагрузка электростанции по условиям топливоснабжения была крайне мала. Последствия реализации этого предложения превзошли все ожидания. Питание рабочих несколько улучшилось, их старания возросли во многократ, все подтянулись; нагрузку электростанции удалось немного поднять.
Сегодня разговаривал с электромонтерами М. Федоровым и С. Родионовым, с которыми вместе работали в 1936—1938 гг., когда я был начальником электроцеха. Они уверяют, что в последние дни стало много лучше, заботы о них больше и дело спорится. На душе потеплело.
15 февраля
Вчера был в домах соседнего завода, где живут наши рабочие, командированные со Свири-II. Поступили сигналы о том, что из-за недостатка кроватей и матрацев люди лежат вповалку, здоровые вместе с больными. На многих истощенных лицах ясно видна печать смерти и, что особенно тяжело, человек умирает от истощения будучи в полном сознании и понимая, что приближается конец. Сразу же поехали на деревообделочный комбинат, достали козлы и доски для топчанов. Организовали кормление больных на месте, выдачу пайков. Но боюсь, что это уже не поможет
Питание коллектива электростанции должно значительно улучшиться. Военный совет Ленинградского фронта постановил в виде исключения увеличить для работников станции месячную норму продуктов 1800 г мяса, 2000 г круп, 800 г жиров,900гсахара, 25 г чая. А хлеба будут выдавать по 500 г в сутки. Но столкнулись с новым бедствием — возможностью эпидемии.
А ведь впереди весна! Весну всегда ждут с радостью, но для Ленинграда 1942 г. она — страшна. При большом количестве трупов, загрязненности домов, слабости людей и их малой способности к уборке, при полном закрытии всех бань и прачечных приход весны. теплой погоды страшит возможностью эпидемий.
Сейчас 3 часа ночи, дежурю по управлению электростанции. Слышна интенсивная канонада, где-то вдали ведется артиллерийская дуэль. Недавно весь город подвергся обстрелу из тяжелых орудий.
26 февраля
5-я ЛГЭС работает ровным графиком — несет нагрузку 8 тыс. кВт. Эта мощность определяется наличием топлива.
Работников электростанции стали кормить лучше. Появилась возможность воздействия, поощрения, возможность налаживать дисциплину и нормальную эксплуатацию.
Вчера был на Петроградской стороне. Едешь по Ленинграду, словно по большой деревне. Дороги не убраны, завалены снегом. -Занесены снегом трамваи и троллейбусы, прямо вмерзшие в улицы города. Люди ходят по всей ширине улиц. Многие прохожие тащат за собой саночки с дровами или с водой, ее берут не только из Невы, но и из Фонтанки, и Мойки. В городе массовые желудочные заболевания.
13 марта
Стало гораздо лучше. 5-я ЛГЭС устойчиво несет нагрузку 14 тыс. кВт. Готовится пуск грузового трамвая. В городе ведется большая очистка от грязи, чтобы предотвратить весенние заболевания. В домах отогревается водопровод и появляется вода в квартирах. Все это — радостные события в нашей жизни!
Но по-прежнему город ежедневно интенсивно обстреливается вражеской артиллерией. Особенно достается районам, прилегающим к Ленэнерго. Через день после прямого попадания снаряда в здание Ленэнерго и возникшего большого пожара вновь рядом упал снаряд. Осколками убито несколько человек, в том числе в стационаре Ленэнерго убит релейщик Г.А. Родионов.
Разрушения на Ленинградской ТЭЦ-5 «Красный Октябрь»
21 марта
Ночью проснулись от сильного артиллерийского обстрела. Снаряды ложились каждые две-три минуты вокруг электростанции, но, к счастью, ни один из них в нее не попал. Обстрел длился почти 3 часа. Здание административного корпуса дрожало и спать под такую «музыку» было невозможно. Персонал перешел в командный пункт и в бомбоубежище.
В последние дни из Ленинграда эвакуировано много людей. В основном — домохозяйки, работницы бездействующих предприятий, инвалиды, невоеннообязанные, многодетные служащие. Многие заводы с необходимыми им работниками уехали ранее. Чувствуется значительное уменьшение людей на улицах и в домах. Многие квартиры и дома пустуют. Вчера ушел эшелон с семьями работников Ленэнерго.
4 апреля
Только что закончилась воздушная тревога. Пользуясь ясной погодой, враг произвел крупный налет. Мимо нас с севера шло несколько групп «юнкерсов», которые были встречены мощным зенитным огнем. Впоследствии из штаба нам сообщили, что бомбы попали в котельный цех 2-й ЛГЭС и в распределитель-нос устройство 1-й ЛГЭС. Имеются человеческие жертвы.
Вместе с парторгом ЦК А.Н. Лукиным ходили по цехам. Рабочие спокойно несут вахту у агрегатов. Было много толчков нагрузки; бомбы падали и в нашем районе.
5 апреля
В 2 часа ночи проснулись по сигналу воздушной тревоги — над городом и нашим районом «висят» в воздухе ракеты, сброшенные вражескими самолетами, и освещают большие участки. Они опускаются на парашютах так медленно и плавно, что кажутся вообще неподвижными в темном ночном пространстве. В 9 часов 30 минут начался интенсивный артиллерийский обстрел Володарского района. По радио получили указание укрыть людей.
15 апреля
В Ленинграде всенародная радость. Сегодня, впервые после долгого перерыва по основным улицам пущен трамвай. Маршрут № 7 идет с Васильевского острова к заводу «Большевик». Погода солнечная, люди, приехавшие из города, сияют, говорят, что не верится тому, что едешь в трамвае, что возродилась нормальная связь между районами города. У меня особенно радостно на душе — ведь мы принадлежим к основным «виновникам» этого торжества. Пуск трамвая стал возможен после того, как нагрузка электростанции достигла 21—22 тыс. кВт (из 23—24 тыс. кВт, вырабатываемых всей энергосистемой).
16 апреля
Сегодня открыли клуб на втором этаже фабрики-кухни. Состоялся вечер подведения итогов социалистического соревнования цехов. Переходящее Красное знамя вручено турбинному цеху, которым руководит С.П. Павлов. Много лет назад пришел он в цех, работал машинистом турбины, учился в вечернем энерготехникуме и рос вместе со всем коллективом.
После торжественной части был концерт ансамбля артистов Политуправления Ленинградского фронта. Ансамбль порадовал прекрасным репертуаром и отличным исполнением.
Когда артист пел песню «В землянке», то каждому напомнил пережитое и родных, находящихся вдалеке, в эвакуации. Исполнителя песни наградили овациями, ему пришлось еще раз спеть, опять гром несмолкаемых аплодисментов, и вновь петь. Он понимал, что попал на самую чувствительную струну слушателей, и не мог отказать.
26 апреля
Уже много дней станция работает устойчиво, несет нагрузку 22 тыс. кВт, удовлетворяя первостепенные нужды осажденного города. Запасы угля в городе полностью истощены, и поэтому наша электростанция, получающая торф с болот, находящихся внутри кольца блокады, дает почти всю выработку электроэнергии Ленэнерго. Основным котлоагрегатом является котел № 3, сжигающий фрезерный торф.
Электроэнергия оживила город, часть промышленности, городской транспорт, водопроводное и другое коммунальное хозяйство. Коллективы многих заводов работают на нужды фронта и соревнуются в честь приближающегося 1 мая.
Улицы города убраны. Даже не верится, что еще месяц назад на улицах и особенно во дворах была сплошная клоака. Направляемые ленинградской партийной организацией, Ленсоветом и районными советами все жители были мобилизованы на очистку домов и территорий. Все отбросы, мусор на саночках и мелких повозочках были вывезены на покрытую льдом Неву. Когда лед пошел в море, то унес с собой все нечистоты из города.
Сегодня уже пошел ладожский лед — как рано в этом году! Пасмурно, падает снег, и это мешает налетам вражеской авиации. В последнее время авиабомбежки вновь замучили город. Враг старался поразить флот, стоящий на Неве, и бомбы часто попадали в дома на набережных.
24 мая
Вчера вечером слушали, как обычно, ночной выпуск последних известий по радио. И вдруг — неожиданное сообщение об Указе Президиума Верховного Совета СССР о награждении 5-й государственной электростанции Ленэнерго орденом Трудового Красного Знамени за образцовое выполнение заданий правительства по энергоснабжению города Ленинграда.
Сердце переполнилось гордостью, удовлетворением исполненного долга в первый год тяжелых испытаний, выпавших на долю нашей Родины. Все мы живем на казарменном положении, в служебных помещениях, поэтому сразу собрались возбужденные, радостные. Весь партийно-хозяйственный актив пошел тут же ночью в цехи, чтобы поделиться этим известием с персоналом, несущим вахту. А утром начали поступать многочисленные поздравления. Позвонил И.П. Карась, сказав, что в конце дня нам следует ждать гостей на митинг. В 15 часов в кабинет директора входят А.А. Кузнецов, Я.Ф. Капустин, И.П. Карась, П.Т. Талюш. Секретарь Горкома партии, член Военного Совета фронта А.А. Кузнецов сразу же направился в цехи, к агрегатам, поздравить тех, которые стоят на вахте и не смогут присутствовать на митинге. Одновременно А.А. Кузнецов и Я.Ф. Капустин детально знакомились с работой предприятия. Митинг открыл А.Н. Лукин. Коллективу было приятно узнать, что в эти тяжелые дни поздравить их прибыли руководители ленинградской партийной организации и Наркомата электростанций СССР (заместитель наркома А.И. Дробышев и начальник Главцентрэнерго С.А. Спирин).
А.А. Кузнецов, А.И. Дробышев и И.П. Карась сердечно поздравили трудящихся 5-й ЛГЭС и поставили новые серьезные задачи перед коллективом. В свою очередь представители станции в своих выступлениях заверили партию и правительство, что работники 5-й ЛГЭС отдадут все силы, а если нужно и жизнь для победы над врагом. Приняли обращение ко всем энергетикам Ленинграда. Коллектив дал клятву оправдать высокую награду, которой его удостоила Родина.
Каждый из нас понимал, что пройден этап тяжелой войны с проклятым врагом, и если 5-я ЛГЭС выдержала экзамен, то этим обязана прежде всего замечательному коллективу, созданному и получившему большую идейную закалку в мирное время. (5-я ЛГЭС «Красный Октябрь» одна из первых построенных по плану ГОЭЛРО, пущенная в октябре 1922 г., вначале называлась «Уткина Заводь». Партия уделяла большое внимание строительству и освоению этой электростанции, работавшей на торфяном топливе. К 1930 г. здесь были пущены два крупных турбогенератора по 45,5 тыс. кВт и общая мощность электростанции достигла 111 тыс. кВт. Это была кузница кадров для ленинградской и других энергетических систем.)
Президиум Верховного Совета СССР своим Указом наградил орденами и медалями большую группу работников Ленинградской энергосистемы, в том числе работников 5-й ЛГЭС за образцовое выполнение заданий правительства по энергоснабжению города, а также за успешное выполнение заданий командования по обороне Ленинграда. Большую стойкость, самоотверженность проявили за прошедший год начальники цехов М.И. Алексеев, И.П. Александров, С.П. Павлов, В.Г. Буянов; главный инженер станции Е.П. Бандура, его заместитель Л.А. Ходорков; партийные работники А.Н. Лукин и В.У. Царев; мастера и начальники смен С.В. Федоров, М.П. Николаева, И.И. Бойцов, М.В. Марков; электромонтер Г.И. Кленков, такелажник Ф.К. Кузнецов, дежурная по щиту управления М.А. Нечаева, старший машинист турбин И.П. Королев, бригадир грузчиков Н.Н. Кириллова, старший кочегар П.Т. Севрюков, водопроводчик В.Я. Васильев и другие.
22 июня
Пишу эти строки по дороге на Урал. Сегодня начинается второй год войны и новый этап в моей жизни. Все произошло очень неожиданно. Несколько дней назад меня вызвал И. П. Карась и сказал, что наркомат ставит вопрос об откомандировании меня на Урал, где по решению ГКО организуются три энергосистемы: Свердловская, Пермская и Челябинская. Требуются управляющие энергосистемами, и наркомат предлагает в числе других товарищей мою кандидатуру. Дальше все продвигалось темпами военного времени.
На военном самолете, эскортируемом истребителями, депутаты Верховного Совета СССР летели из блокированного Ленинграда на Большую землю для участия в первой сессии после начала войны. На этом самолете переправили и меня. В Москве состоялись две короткие беседы: в ЦК партии и у заместителя наркома по кадрам. Дали возможность немного задержаться с выездом, чтобы получить правительственную награду. Орден Трудового Красного Знамени мне вручил Михаил Иванович Калинин. Со свойственной ему теплотой Михаил Иванович поздравил всех награжденных, пожелал и дальше, не щадя сил, служить Родине и партии. После этого я выехал на Урал.
А.С. ГОРШКОВ
ТРУДНЫЙ ПУТЬ
Много военных тревог, забот и лишений пережили ленинградские энергетики. Во время войны с Финляндией я работал в Ленэнерго заместителем начальника технического отдела у А.М. Маринова. С ним было работать легко. Но однажды он был в командировке. Мне пришлось нести ночное дежурство. Положение в энергосистеме создалось крайне напряженное: на торфяных электростанциях сжигали остатки топлива, так как прекратился подвоз торфа по железной дороге, занятой военными грузами, а его запасы на складе были исчерпаны; на гидроэлектростанциях уровень воды в верхнем бьефе сработан до минимального, и появилась опасность осадки льда в районе, где переправлялись воинские части с танками. Многих потребителей энергии отключили, а оставшихся держали на жестком лимите. И только одно оборонное предприятие значительно превышало лимит. Мое трехкратное предупреждение действия не возымело. Что делать? И я решил отключить недисциплинированного потребителя. В ночной тишине раздались резкие телефонные звонки, слышались тревожные, умолявшие и угрожавшие голоса, но я был непреклонен, пока не добился снижения нагрузки предприятия до установленного лимита. Конечно, предприятие пострадало, но ущерб мог быть во много раз большим. Так справедливо рассудили те, кто потом решали мою судьбу. Я вспоминаю с благодарностью бывшего управляющего Ленэнерго И.П. Карасева, который вступился за меня и доказал правильность моих действий.
Самые тяжелые испытания выпали на долю ленинградских энергетиков в годы Великой Отечественной войны, во время 900-дневной блокады города. Вспоминается атмосфера, царившая в коллективе вверенной мне Энерголаборатории. В первый день войны ушли в армию работники, имевшие воинские звания, составлявшие треть всех сотрудников, наиболее высококвалифицированные. Я подал заявление с просьбой о зачислении в истребительный батальон, как и другие, следовавшие словам песни гражданской войны: «Бросай свое дело, в поход собирайся!». Но куда было собираться, когда Ленинград стал городом-фронтом: немцы на левом берегу Невы, где героически держался лишь «Невский пятачок», немцы в конце одной из улиц города, в небе немецкие самолеты. И надо ли было «бросать свое дело», когда энергосистема стала передним краем фронта и служила фронту? Это разъяснил мне управляющий Ленэнерго И.П. Карасев. Он предложил вступить на должность директора Энерголаборатории вместо ушедшего в армию С.И. Быховского. Мы немедленно выехали с И. П. Карасевым на Дубровскую ГРЭС для обсуждения оборонных мероприятий. Наше совещание затянулось до ночи. На обратном пути было очень тревожно: в небе полыхало зарево пожаров, гремела в отдалении канонада, была опасность нападения диверсантов. То было прощальное посещение Дубровской ГРЭС, руины которой потом стали бастионом врага рядом с «Невским пятачком».
С начала сентября 1941 г. энергоснабжение Ленинграда обеспечивали только городские электростанции, работавшие на местном торфе, очень небольших остатках угля различных марок, лежавших на складах промышленных предприятий. Вовсе малы были запасы мазута. Экономия топлива стала жизненно необходимой, и поэтому требовалось строгое соблюдение ранее установленных норм. В информационном бюллетене Ленэнерго, издававшемся даже в годы войны, на первых страницах приводились данные о расходе топлива и электроэнергии на отдельных электростанциях. Диспетчерам была выдана уточненная нормативная карта для установления очередности пуска агрегатов и экономичной их загрузки.
Помню, как зимой 1942 г. по вызову добирался пешком до Смольного и беседовал с секретарем горкома А.Ф. Капустиным о возможности использования каких-либо местных ресурсов горючего. Мне было поручено организовать обследование выгребных ям завода «Красный нефтяник», где могли быть остатки высоковязкого гудрона. Это обследование мы проводили с руководителем нефтяной лаборатории В. И. Григорьевым и сторожем завода па виду у немцев. Они открыли огонь, но, как говорят, «бог миловал»: мы остались невредимыми. Некоторое количество гудрона было извлечено и использовано в котлах с цепными решетками в смеси с углем и торфом. Только торф был надежным ресурсом топлива. Добывали его работницы, бывшие текстильщицы, в большинстве истощенные, страдавшие дистрофией. Качество добытого торфа было очень низкое, что приводило к уменьшению производительности котлов и мощности агрегатов, ухудшению технико-экономических показателей электростанций.
Энерголаборатории приходилось не только помогать электростанциям, но и выполнять особые задания Военного совета Ленинградского фронта, так как ЦКТИ и другие исследовательские организации были эвакуированы. Война побудила к проведению ч энергосистеме многих мероприятий, и в том числе таких, которые прежде долго откладывались под тем или другим предлогом.
Котельной лаборатории пришлось налаживать сжигание различных топлив отдельно и в смеси с обязательным соблюдением требований бездымного горения в целях маскировки электростанций. Было и такое необычное поручение — сжечь в топке котла ЛГЭС-3 ассигнации и ценные бумаги Госбанка. Монолитные кипы не горели, даже смоченные горючим. Задание все же было выполнено.
Котельщики с турбинистами занялись повышением маневренности энергооборудования, добиваясь ускоренного сброса нагрузки до предельно минимальной (даже с переводом турбоагрегатов в режим синхронного компенсатора) при воздушной тревоге и ускоренного подъема до номинальной после отбоя. Были разработаны и проведены в жизнь мероприятия для быстрой ликвидации повреждений при поражении объекта.
Специалисты по автоматизации привели в более работоспособное состояние средства автоматического управления, контроля, защиты и сигнализации. Заработали бездействовавшие прежде регуляторы частоты инженера Энерголаборатории П. П. Острого, регуляторы напряжения фирмы «Сименс—Шуккерт». Была обеспечена бесперебойная работа телемеханических и других устройств на диспетчерском пункте.
Военным советом Ленинградского фронта, в частности, было поручено сделать блокировку на железнодорожной ветке, по которой вагоны с торфом подавались на ЛГЭС-5, в целях предотвращения попадания их в яму во время подхода платформы подъемника, что бывало в условиях затемнения. Схема и устройство блокировки были сравнительно просты. Но пришлось трижды посылать на станцию наладчиков-механиков Энерголаборатории, так как они, истощенные, оказывались нетрудоспособными после дальнего пешего пути от Ленэнерго до ЛГЭС-5. Задание было выполнено с большим трудом.
Электрики Энерголаборатории, занимавшиеся техникой безопасности, должны были обратить эту «технику» в опасную для врага. Они участвовали в сооружении и испытании электрозаграждений на Лужском оборонительном рубеже. Вернувшись в Ленинград, руководитель работ В.Е. Мануйлов (ныне заслуженный деятель науки и техники, профессор, доктор технических наук) рассказывал мне, с каким трудом и риском они выходили по лесам и болотам из окружения.
Химики Энерголаборатории во главе с В.И. Григорьевым готовили бутылки с горючей смесью для поражения вражеских танков, смазочные масла для обеспечения надежного действия автоматического оружия в условиях суровой зимы и механизмов быстроходных катеров Балтийского флота, химические растворы для пропитки мешков с песком в целях защиты их от гниения, а также для предотвращения замерзания воды в противопожарных баках. Да разве все перечислишь, что приходилось делать во время войны!
Экспериментальные мастерские Энерголаборатории круглосуточно изготовляли детали для вооружения и боеприпасов.
Сделали как-то печурку из вышедшей из употребления лабораторной электроплитки. Такие плитки в большом количестве лежали на складе и захламляли его. После устройства маленькой решетки в пространстве под керамической поверхностью достаточно было зажечь щепочки или бумагу, чтобы согреть кружку с водой или просто окоченевшие руки.
Такую печурку получил и академик И.А. Орбели, директор Эрмитажа, который неожиданно явился ко мне в тяжелый зимний день 1942 г. Откуда он узнал об этой печурке, неизвестно, но прямо обратился с просьбой: «Дайте чудо-печь». Работники Энерголаборатории взяли шефство над учеными, трудившимися в Доме ученых на берегу Невы: установили «чудо-печи» с запасом горючего и сделали электроосвещение от аккумуляторной батареи с помощью лампочек от карманных фонарей.
В то труднейшее время ленинградцы служили примером стойкости и жизнеспособности, вызывая всеобщее уважение и восхищение. Продолжал творчески трудиться профессор Т.Ф. Макарьев и еще помогал своей семье: ежедневно носил в пол-литровой баночке скудный обед из столовой. Престарелый, страдавший глухотой Ф.Ф. Григорьев (бывший главный инженер ЛГЭС-5, потом работавший в техническом отделе Ленэнерго) всю войну ежедневно ходил домой на Охту, где жила его старушка мать. В один из зимних дней 1942 г. я увидел его у здания Ленэнерго прислонившимся к стене, совсем обессилевшим от дистрофии. Я отвел его в убежище, уложил на свободную постель, опасаясь, что он с нее уже больше не поднимется. А он поднялся и, можно сказать, спас себя от смерти. Мы с ним подружились еще во время работы на ЛГЭС-5. Федор Федорович был хорошим рисовальщиком и резчиком по дереву. До сих пор я храню его дружеский шарж: по нарисованному моему профилю мельчайшая надпись: «Экономия топлива и расхода энергии на собственные нужды». Этот рисунок заключен в инкрустированную рамку с изображением человека, несущего тяжесть.
Я все время побуждал сотрудников к активной работе и ободрял их. Как-то в начале тяжелого 1942 г. я заглянул в бухгалтерию, где главный бухгалтер Е.С. Касторская с двумя сотрудницами сидели в верхней одежде, так как в помещении было очень холодно, и явно бездействовали. Осведомившись о состоянии годового отчета, я нарочито строго предупредил Е.С. Касторскую о ее ответственности как государственного контролера. Жаль было ее, но строгий тон возымел действие: заработал арифмометр, застучали счеты, годовой отчет был сделан в срок и даже обсужден на активе Энерголаборатории.
Много было забот у партийной и комсомольской организации: нужно было поддержать сотрудников, оказать им товарищескую помощь. Помню весенний день — женский день 8 Марта, когда комсомольцы организовали дружескую встречу за накрытым столом со скудным угощением. Допускались к столу только те, кто умылся и был одет по-праздничному, в чистой рубашке с галстуком. Все как бы возродились после тяжелой зимы первого военного года.
Мало, очень мало освещено в печати, как самоотверженно трудились энергетики, как падали на рабочем месте от истощения, сраженные разорвавшейся бомбой или снарядом. Зато сколько жизней было спасено благодаря тому, что энергетики обеспечивали электрической энергией госпитали, детские дома, воинские части и оборонные предприятия, хотя бы и в минимальном количестве. Недаром ленинградские энергетики (и я в их числе) в первый год войны были удостоены высоких правительственных наград.
Первенец плана ГОЭЛРО ГРЭС «Красный Октябрь» (ЛГЭС-5) работала с наибольшей нагрузкой на местном кусковом торфе с присадкой фрезерного. Тогда была особенно оценена мудрая ленинская политика развития электрификации на местном топливе.
На ЛГЭС-5 до войны уже решалась проблема сжигания высоковлажного фрезерного торфа в чистом виде в камерной топке котла первой очереди электростанции. Занимались этим работники Энерголаборатории, но результаты были малоутешительными. Во время же войны по проекту Т. Ф. Макарьева под котлом № 3 второй очереди электростанции была сооружена вихревая топка с горизонтальным транспортером, с которого фрезерный торф вздымался завихренными с помощью сопл потоками воздуха. При проведении работ в условиях суровой зимы и полного затемнения трагически погиб сотрудник Энерголаборатории Н.А. Городков. С риском для жизни героически трудились монтажники и работники электростанции. Котел был подготовлен к пуску.
Энерголаборатория была обязана наладить сопла и процесс горения в топке. К сожалению, руководитель котельной лаборатории, заболевший дистрофией, был эвакуирован, а его помощник С. С. Зайцев, опытный наладчик, тоже был истощен, заболел и лежал в постели. Выручила комсомолка Нина Валога. Она со своими подругами уложила на детские саночки С. С. Зайцева, поместила туда же измерительные приборы и доставила от Марсова поля до ЛГЭС-5 по снежным сугробам и ледовому переходу через Неву.
Котел был пущен в работу в конце марта 1942 г. Город ожил, даже пошел трамвай. То был котел, который можно было назвать «котлом жизни». По заслугам ЛГЭС-5 награждена орденом Трудового Красного Знамени, а среди награжденных работников оказались С.С. Зайцев и Н.Д. Валога.
В феврале 1942 г. Государственный Комитет Обороны и Военный совет Ленинградского фронта приняли решение о восстановлении Волховской ГЭС. Энерголаборатория направила туда бригаду электриков с передвижной высоковольтной установкой Под руководством Л. А. Гамбарьянца (ставшего в мирные годы директором ТЭЦ-7 Ленэнерго) были проведены профилактические испытания смонтированы средства контроля и измерений для обеспечения надежной работы генераторов и трансформаторов. В Энерголаборатории под руководством А.П. Щеглова (потом главного инженера Ленинградской кабельной сети) были проведены испытания кабеля, который в сентябре 1942 г. проложили по дну Ладожского озера от Волховской ГЭС в блокированный Ленинград Электрическая блокада Ленинграда была прорвана. В этом большая заслуга главного инженера Ленэнерго С.В. Усова, который руководил прокладкой кабеля, а потом ледовой линии электропередачи.
В сентябре 1941 г. был организован вооруженный отряд особого назначения Ленэнерго. Он был подчинен начальнику энергетической службы МПВО Ленинграда управляющему Ленэнерго Н.П. Карасеву. В отряд входили такие руководящие работники системы, как В.Н. Герасимов (впоследствии главный инженер Ленэнерго), В.А. Емельянов — начальник Энергопроекта Е.П. Бандура, ставший главным инженером ЛГЭС-5, и другие В мои взвод были включены главным образом работники Энерголаборатории. Вооруженный отряд Ленэнерго взаимодействовал с сектором Краснознаменного Балтийского флота, потом влился в рабочий батальон Дзержинского района.
Вооруженный отряд особого назначения Ленэнерго
В приказе, изданном к 1 Мая 1942 г. было отмечено что со стойкостью и мужеством бойцы и командиры отряда несли ночные сторожевые охранения, с риском для жизни ликвидировали последствия вражеских воздушных нападений и самоотверженно трудились, восстанавливая энргоснабжение Ленинграда. Приведу некоторые факты.
Бывшие казармы Павловского полка с мая 1929 г. стали техническим штабом Ленинградской энергосистемы, а в годы Великой Отечественной войны — и штабом ее обороны, охраняемой крепостью. Монолитные стены и перекрытия подвального помещения послужили надежной защитой для отряда, находившегося на казарменном положении. Внешние архитектурные проемы здания с колоннами служили укрытием для дежурных отрядов по Марсову полю, улице Халтурина и Аптекарскому переулку. Мне памятна осень 1941 г., когда было по 10-15 воздушных тревог. Разводя бойцов по постам, видел в небе, озаренном луной и пожарами летавшие с подвыванием вражеские самолеты, слышал содрогание земли от взрыва бомб. Стреляли зенитные орудия, укрытые гранитными плитами на месте мемориала жертв революции.
Защитники Ленинграда
6 ноября 1941 г., когда в клубе Ленэнерго проходило собрание сотрудников, посвященное 24-й годовщине Октября, неожиданно здание задрожало от сильного удара. Прорвавшийся вражеский самолет сбросил бомбу, которая прошла верхние этажи и «замерла» у письменного стола главного инженера Энергосбыта А.А. Принцева. Это была одна из бомб замедленного действия. О случившемся немедленно сообщили во Взрывпром, представители которого явились и решили эвакуировать бомбу. Мне было предложено, как дежурному командиру отряда, выделить бойцов, что я и сделал. Но убедившись в трудности подъема коварного груза, направился в дежурное помещение в надежде найти свободных бойцов. Однако все были в боевом охранении здания, оцепленного усиленным нарядом. Оставалось только принять личное участие. На обратном пути встретил И.П. Карасева, который расспросил, что происходит, и рекомендовал проявить особую осторожность. Когда я подошел к месту, где находилась бомба, внезапно открылась дверь, я отодвинулся в сторону. Появившаяся в дверях женщина-боец Взрывпрома сказала: «Несут». И сразу же раздался взрыв, оглушивший меня. Придя в себя, из-под обломков перекрытия я вытащил женщину (ее фамилия Медведева), которая, казалось, была бездыханной, и отнес ее в медпункт. (На том же месте неожиданно и к великой радости мы встретились с нею в день 20-летия Победы, когда устанавливали мемориальную доску в честь погибших.) Среди жертв взрыва были Н. Ф. Захаров — инженер топливно-транспортного отдела, Б.Ю. Марголин — инженер службы режимов, В.Д. Макаров — монтер электросвязи. В числе их значилась бы и моя фамилия, если бы не минутная задержка — разговор с И.П. Карасевым. Трагическим было это боевое крещение отряда. И потом смертельная опасность подстерегала нас не раз при выполнении боевых заданий не только в Ленэнерго, но и на его объектах.
Отряд нес боевое охранение ночью вокруг территории ЛГЭС-1 и помогал тушить пожары, возникавшие от сброшенных зажигательных бомб.
Памятен выезд отряда на ЛГЭС-5, когда снарядами были зажжены нефтехранилища, повреждено путевое хозяйство, при этом погибли люди. Артиллерийский обстрел продолжался, а мы вручную подавали вагоны с торфом к подъемнику и предотвращали остановку электростанции.
Когда здание Ленэнерго было поражено вторично артиллерийским снарядом со стороны Аптекарского переулка и возник пожар на диспетчерском пункте, бойцы отряда вынесли ценную аппаратуру, которая потом была установлена на вновь сооруженном щите в более укрытом месте.
Таковы факты, которые свидетельствуют, что энергетики Ленинграда во время блокады проявили мужество и волю и в самоотверженном труде, и в героической обороне.
Мною и многими старейшими энергетиками пройден долгий путь в советской энергетике. Путь был очень трудный, особенно в годы Великой Отечественной войны. Но цель, указанная великим Лениным, достигнута: советская электрификация живет и развивается.
