Это было только в начале марта, когда Россия, казалось, была на вершине своей геополитической и пиар-игры. В то время как большая часть Европы и США имели дело с серьезной вспышкой COVID-19, российские государственные СМИ активно участвовали в подавлении вируса. Кремль отправлял в США медикаменты и готовился к грандиозному военному параду в ознаменование 75-й годовщины окончания Второй Мировой Войны. Кроме того, некоторые считали, что война России за нефтяные цены против Саудовской Аравии и сланцевых месторождений США оказалась успешной и даст ей больше рычагов влияния на мировом рынке нефти.
Однако перенесемся в июнь, и ситуация в России разительно отличается. Грандиозный военный парад был перенесен на 24 июня из-за проблем со здоровьем, так как страна стала одной из худших в мире горячих точек коронавируса. Несмотря на более ранние заявления первого вице-премьера Антона Силуанова о том, что Россия может поддерживать цены на нефть на уровне $25 за баррель в течение трех-пяти лет, правительство России уже сталкивается с увеличением дефицита бюджета в 2020 году, в то время как государственные корпорации по экспорту сырьевых товаров отчитываются за существенные финансовые потери. Жесткая позиция России в отношении ОПЕК+ и сланцевых месторождений США с тех пор рухнула, и теперь Кремль полностью сотрудничает с ограничениями на добычу, установленными в апреле этого года.
Фактически, Саудовская Аравия и Россия сейчас ведут переговоры о продлении сокращения производства до августа, сентября и даже октября, несмотря на первоначальный план начать сокращение в июле. Готовность Путина к переговорам свидетельствует о том, что сокращение поставок на 9,7 млн баррелей в сутки, согласованное в апреле, оказалось недостаточным для того, чтобы довести цены до уровня, когда они необходимы. Неудивительно: мировые наземные и воздушные перевозки сократились более чем на 80%, а емкость нефтехранилищ заполнена.
Стремясь продолжить борьбу с ущербом на энергетическом рынке, национальный чемпион по добыче нефти «Роснефть» официально избавился от своих высокорискованных, безнадежно неуправляемых венесуэльских активов, передав их полностью принадлежащей и контролируемой российским правительством компании. Но в то время как цены на нефть, как ожидается, постепенно увеличатся во второй половине 2020 года с ожидаемым восстановлением мировой экономики, цены на природный газ могут быть немного другой историей, которая не выглядит приятной для Москвы.
Цены на газ в Европе быстро снижаются из-за слабого спроса, растущего предложения катарского СПГ и энергии из возобновляемых источников. Цена контракта на поставку 22 мая упала до нового исторического минимума на уровне менее $26,4 за 1000 кубометров (ТКМ). Сравните это с $95 — $100 за кубометр в конце марта — и вы увидите почти 70%-ное падение всего за два месяца. На прошлой неделе цены на газ на крупнейшем торговом энергетическом рынке Европы — голландском газотранспортном комплексе — достигли $40 трлн. «Газпром» платит в среднем $47 за ТКМ только для транзитных сборов, что означает, что текущие цены не являются устойчивыми в долгосрочной перспективе.
Европейская ассоциация газохранилищ предполагает, что к концу мая объекты газового холдинга Европы были заполнены на 70%, по сравнению с 56% в то же время прошлого года. Обычно газовые хранилища заполняются к концу лета и опорожняются в течение всей зимы. Ранние газовые заправки могут отправить цену будущих контрактов на поставки газа в отрицательную зону, так же как цены на нефть ненадолго упали до -$37 в конце апреля.
Европа традиционно является основным рынком для российского экспорта нефти и газа. Многие страны Европейского Союза, в частности Германия, приняли стратегию, направленную на увеличение доли возобновляемых источников энергии в их энергетическом балансе.
В течение предыдущего десятилетия многие страны Западной Европы существенно увеличили свой спрос на сжиженный природный газ, поскольку предложение Нидерландов сократилось. Большая часть этого спроса удовлетворяется за счет импорта из Катара и Соединенных Штатов, причем эти две страны обеспечивают почти половину общего объема импорта СПГ в ЕС.
Миллионы метрических тонн
Кроме того, регулятор энергетического рынка Германии, Bundesnetzagentur, постановил, что строительство спорного газпромовского трубопровода Nord Stream II нарушит правила энергетического разукрупнения Европейского Союза, которые требуют отдельных операционных компаний для производства, транспортировки и распределения энергии. Хотя постановление регулятора не повлияет на продолжающееся строительство трубопровода, оно, безусловно, добавит ему проблем в эксплуатации. Появились спутниковые снимки, изображающие продолжающиеся работы, что побудило нескольких сенаторов США начать разработку очередного раунда санкций против компаний, участвующих в строительстве трубопровода Nord Stream.
Между тем, крупные поставщики газа вряд ли возобновят добычу, опасаясь возможных издержек, связанных с отсутствием восстановления цены на природный газ. 22 мая Qatar Petroleum объявила, что не будет сокращать экспорт СПГ в Европу. Кроме того, 25 мая корпорация объявила о своих планах продолжить проекты по расширению Северного месторождения, которые, как ожидается, увеличат мощности по производству СПГ в Катаре с 77 млн до 110 млн тонн в год к 2025 году.
Аналогичная траектория ожидается и в производстве СПГ в США — в январе текущего года прогнозировался рост на 30%, а в 2021 году — еще на 18%. Ранее Международное энергетическое агентство предложило Соединенным Штатам претендовать на звание мирового производителя СПГ номер один уже в 2022 году (правда ли это, еще предстоит выяснить).
Производство в млн. тонн / месяц
В дополнение к серьезной вспышке коронавируса в России, избыток нефти и перспективы мирового рынка природного газа рисуют довольно мрачную картину для основных валютно-сырьевых товаров страны в ближайшие месяцы.
Сильная зависимость Кремля от экспорта углеводородов никогда не была секретом, но 2020 год полностью разоблачил риск монокультурной экономики. Казалось бы, ошеломляющее падение мирового спроса на нефть и природный газ, а также обилие дешевой нефти во многих частях мира ослабят геополитическое положение России и существенно ограничат ее возможности по наращиванию силы за рубежом. Однако недавнее усиление позиции России в Сирии и Ливии позволяет предположить, что мировая экономика еще не повлияла на геостратегическую позицию России. Это может измениться, поскольку год продолжается, и доходы от углеводородов истощаются.
