Госдума приняла в третьем чтении поправки в Налоговый кодекс РФ, обязывающие компании перечислять платежи за возмещение экологического ущерба из чистой прибыли, а не относить эти расходы на текущие затраты, как это было раньше.
До этого глава Правительства Михаил Мишустин заявлял, что «такие затраты не должны финансироваться компаниями как текущие расходы. Это уменьшает прибыль, а значит, и налоги в региональные бюджеты. И получается, что устранение ущерба идет, по сути, за счет простых граждан. Так быть не должно». Ранее поправки к законопроекту № 1170972-7 были внесены в Госдуму Правительством РФ.
Один из главных вопросов относится к эффекту от новой поправки: действительно ли выиграют от такой меры регионы, при том что большинство нефтегазовых, энергетических, металлургических и других крупных компаний зарегистрированы в Москве и платят налог на прибыль там?
По данным Forbes, из 200 крупнейших частных компаний России 104 «прописаны» в Москве, 14 — в Санкт-Петербурге и 11 — в Московской области. 7 крупных предприятий зарегистрированы в Свердловской области, 6 — в Краснодарском крае и Кемеровской области, 5 — в Татарстане и Нижегородской области, 4 — в Ростовской области. 18 регионов имеют у себя в качестве зарегистрированного бизнеса одну, две или три крупнейшие российские компании.
«Полагаю, регионы не особо выиграют, но все несколько сложнее, — комментирует аналитик управления торговых операций на российском фондовом рынке «Фридом Финанс» Александр Осин. — Учитывая, что экономика Москвы в 30–60 раз больше, чем у подавляющего числа других субъектов РФ, это соотношение отражает приблизительную сравнимость важности налога на прибыль с крупнейших компаний для бюджетов российских регионов.
Проблема в том, что это «Тришкин кафтан». Эффект от налоговой новации оценочно эквивалентен введению дополнительного налога на прибыль (НП) в размере от 3% до 17% в зависимости от соотношения экологических штрафов к выручке, в данных расчетах она принята на уровне 5% и 20% соответственно.
Объем сбора НП по итогам 2020 года составил порядка 3900 млрд руб. Примем, что штрафы предприятиям будут выписывать не ежегодно, а, скажем, раз в три года, учитывая, к примеру, отсутствие прецедентов нового давления на ГМК («Норникель»). Принимая соотношение штрафов к выручке по аналогии с ситуацией вокруг аварии на ТЭЦ-3 ГМК «Норникеля» в 13%, получим среднее расчетное увеличение прокси налога на прибыль на 9% и расчетное увеличение доходов региональных бюджетов с учетом указанных вводных условий в 100 млрд руб. При этом около половины этой суммы уйдет в Москву, Санкт-Петербург и Московскую область».
Кроме этого, по словам аналитика, при том что регионы РФ (40% из них, по данным за 2019 год, имели отрицательный бюджетный баланс) все-таки получат определенную часть средств в случае экологических прецедентов, далеко не факт, что эти средства будут использоваться для возмещения экологического ущерба или, скажем, стимулирования инвестиций.
«Суммарный дефицит 35 регионов оценивался в 2019 году Минфином в 233 млрд руб. То есть, по крайней мере в ближайшие годы, многие регионы будут указанные средства просто «проедать», — считает Александр Осин.
Напомним: в мае в интервью РБК глава Минприроды РФ Александр Козлов заявил, что из 23 млрд руб (база экологических штрафов в 2020 году) только 2% были потрачены на экологическую повестку. «Мы подготовили предложение, чтобы была возможность тратить их именно на экологию, и благодарны Президенту Владимиру Путину, который в своем Послании особо отразил, что вопросы, связанные со штрафами за вред природе, должны быть «окрашены», — цитирует руководителя профильного ведомства издание.
Наряду с этим эксперты подчеркивают, что в большинстве случаев плата за экологический ущерб незначительна в масштабах прибыли крупных компаний и больших дополнительных доходов в случае экологической аварии регионам ждать не стоит.
«Исключением можно назвать только «Норникель» с его штрафом 146 млрд руб, — приводит пример аналитик ФГ «ФИНАМ» Сергей Кауфман. — В этой ситуации штраф как раз был записан в прочие расходы и уменьшил налогооблагаемую базу. В ситуации с «Норникелем» новое законодательство действительно могло бы увеличить доход соответствующего региона, но случай, как я уже отметил, скорее, исключительный».
Дивиденды компаний выплачиваются из чистой прибыли, а, как уже неоднократно замечали финансовые эксперты, именно дивидендная политика является самым проверенным индикатором для инвесторов. Значит, логично предположить, что новая экологическая поправка в Налоговый кодекс может отрицательно сказаться на инвестиционной привлекательности электроэнергетики и нефтегазового сектора. Впрочем, по крайней мере в ближайшее время, аналитики какого-то негатива, связанного с нововведением, не ожидают.
«Для оценок справедливой стоимости компаний сектора эта налоговая новация транслируется в снижение расчетного среднесрочного значения на 1–5% в зависимости от методики, — поясняет Александр Осин. — Но с точки зрения перспективы ближайших кварталов этот негативный фактор с большим запасом нивелирован влиянием динамики цен и спроса на мировых товарных рынках.
Эта налоговая новация, инициативы, связанные с анонсированными Минэком планами повышения налога на прибыль до 25–30% для компаний, чьи дивидендные выплаты превышают «разумные значения». А также законодательное требование к компаниям выплачивать в виде дивидендов 50% чистой прибыли. Все это, возможно, повлияет негативно на долгосрочные оценки перспектив развития крупного бизнеса в следующем году. Тогда рост инфляции повысит требуемую доходность вложений, снизив долю бизнесов, способных соответствовать этим возросшим требованиям, создав предпосылки для «охлаждения» рынка».
«Вряд ли тут можно говорить о повышении инвестиционной привлекательности, — считает Сергей Кауфман. — Конечно, новое законодательство может смягчить падение некоторых акций в случае экологического «черного лебедя». Однако возможность таких ситуаций и устойчивость дивидендов к ним обычно не учитывается при оценке компании и, соответственно, не будет влиять на цену их акций.
Кроме того, если у компании есть возможность и желание повысить свою инвестиционную привлекательность даже в условиях снижения дивидендов, она это сделает. Тот же «Норникель» снизил дивиденды, но объявил buyback (обратный выкуп компанией своих акций). Однако если возмещение ущерба оказало слишком серьезное влияние на финансовое положение компании, дивиденды, конечно, могут быть внепланово понижены».
