Российские предприятия в среднесрочной перспективе могут встретиться с новыми рисками, иллюстрирующими универсальность знакомой всем поговорки о благих намерениях и их печальных результатах.
К такому выводу пришли эксперты, оценивающие последствия принятия совместной инициативы «Россетей» и Минэнерго РФ относительно введения платы за неиспользуемый резерв электросетевой мощности. Данный законопроект, предоставленный на публичное рассмотрение осенью минувшего года, выглядит слишком «сырым» и вряд ли позволит достичь заявленных разработчиками целей по повышению эффективности использования сетевой инфраструктуры. Напротив, он создает массу дополнительных рисков для решения энергетических задач федерального значения, по крайней мере – в своем первоначальном виде.
Из истории вопроса
Речь идет о поэтапном переходе к оплате неиспользуемого резерва сетевой мощности для потребителей категории свыше 670 кВт по принципу «бери или плати», который может стартовать уже в 2020 г. (В настоящее время услуги по передаче электроэнергии оплачиваются исходя из потребленной мощности.) В соответствии с подготовленным Минэнерго законопроектом «О внесении изменений в некоторые акты Правительства РФ по вопросам определения обязательств потребителей по оплате услуг по передаче электрической энергии…», разница между максимальной (присоединенной) и фактически потребляемой мощностью подлежит оплате с учетом понижающего коэффициента для потребителей, использующих менее 60 % от заявленной мощности, с перспективой перехода к полной оплате мощности начиная с 2024 г.
«Целью предлагаемого механизма является создание экономической мотивации потребителей к оптимальному использованию сетевой инфраструктуры и восстановлению баланса интересов на рынке», – подчеркивают разработчики документа. Как следует из сопровождающей законопроект пояснительной записки, предпосылки сетевого дисбаланса формируются на этапе подключения к электрическим сетям, когда потребители заявляют излишние объемы сетевой мощности, не неся при этом дополнительных издержек.
В дальнейшем основной объем зарезервированных под энергопринимающие устройства мощностей оказывается невостребованным – по данным Минэнерго, за период с 2010 по 2016 г. потребители получили 65 ГВт сетевой мощности, при этом фактически потребляемая мощность составила лишь 12 % от заявленной. Такая расточительность, подчеркивают Минэнерго и «Россети», ведет к необходимости оплачивать поддержание резерва за счет сетевых компаний, к росту объемов строительства объектов электросетевого хозяйства для присоединения новых потребителей вместо рационального использования недозагруженных сетевых мощностей и в конце концов – к повышению тарифов по передаче электроэнергии для всех категорий потребителей.
Подводные камни
«Предлагаемый министерством расчет «резерва» от величины максимальной мощности технологического присоединения не связан с реальным объемом и стоимостью сетевой инфраструктуры, содержащейся для нужд потребителя», – возражает директор ассоциации «Сообщество потребителей энергии» Василий Киселев, указывая, что проект Минэнерго «базируется на ошибочном представлении о функционировании сетевого комплекса».
«Проект об оплате сетевого резерва исходит из того, что за каждым потребителем в энергосистеме закреплен свой собственный резерв сетевой мощности, которым этот потребитель может воспользоваться в любой момент. На деле оптимальное использование инфраструктуры, как правило, обеспечивается кольцевой топологией сети, схемно-режимными решениями и перегрузочной способностью трансформаторов, позволяющими более эффективно использовать мощности соседних подстанций, страхующих друг друга в случае аварий или увеличения внеплановых нагрузок», – добавляет он.
О многочисленных недоработках и рисках, которые содержит обсуждаемый профессиональным сообществом законопроект, сообщил и президент Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин, обобщивший консолидированные предложения экспертов РСПП в письме, адресованном вице-премьеру Дмитрию Козаку. «Рассматриваемый Проект в первую очередь коснется потребителей с максимальной мощностью более 670 кВт, к которым относятся крупные промышленные предприятия, – напоминает он. – Необходимость резервирования мощности для таких потребителей обусловлена нормативными требованиями к безопасности и надежности электроснабжения производственных объектов, что исключает возможность отказа от максимальной мощности. Необходимо оценить финансовые последствия для таких потребителей от введения данной инициативы с учетом возможности оптимизации ими графика загрузки. Далее, потребители, имеющие первую или вторую категорию надежности, по соображениям безопасности должны быть подключены к двум источникам электроснабжения. Это означает, что фактически потребляемая мощность не может составлять больше половины присоединенной максимальной мощности, иначе требования по промышленной безопасности не будут соблюдены. Соответственно, для таких потребителей оплата необходимого резерва сетевой мощности становится обязательной даже при полной загрузке одного из источников энергоснабжения».
Недостижимые цели
Дополнительные вопросы экспертов вызывает и реалистичность заявленных в законопроекте благих намерений – таких, как перспектива высвобождения «значительных объемов электросетевых мощностей», которые будут направлены потребителям, не имеющим в настоящее время возможности подключиться к сетям.
«Определяя такую перспективу, разработчики закона «забывают» о том, что мощности имеют территориальную привязку, – подчеркивает президент Российской ассоциации малой энергетики, член генсовета организации «Деловая Россия» Максим Загорнов. – Как правило, существенные объемы высвобождающихся мощностей расположены там, где потребности в мощностях соответствующего объема нет».
«На удаленных территориях, где преимущественно находятся промышленные и нефтедобывающие предприятия, зачастую отсутствуют иные потребители, в пользу которых можно перераспределить мощность, – подтверждает РСПП. – В этом случае принятие проекта приведет лишь к дополнительному платежу в адрес сетевых компаний без достижения цели перераспределения сетевой мощности».
«Успех реализации свободной мощности зависит от наличия дополнительного спроса на нее, – напоминает Институт проблем ценообразования и регулирования естественных монополий (ИПЕМ) Высшей школы экономики. – Поскольку структурные и территориальные сдвиги изменили распределение нагрузки (главным образом – в сторону сокращения концентрированной промышленной нагрузки, ее более распределенного роста в других точках сети и заметного увеличения нагрузки коммунально-бытового сектора), значительная часть этого резерва не может покрыть новую нагрузку без физического перемещения и связанных с этим экономических затрат. Без оценок расходов, связанных с реализацией концепции платы за резерв, внедрение указанного механизма представляется ошибочным. Но даже если предположить абсолютную мобильность резерва, следует принять во внимание несовпадение размеров свободной мощности и предусмотренных Схемой и Программой развития ЕЭС РФ темпов роста нагрузки по регионам России».
Зато реальные риски
Но если бонусы, привязанные к реализации законопроекта, выглядят туманными и сомнительными, то риски, о которых говорят критически настроенные эксперты, касаются практически всех потребителей – от промышленных гигантов до малого бизнеса (не говоря уже о предприятиях с собственной генерацией, которым грозит введение оплаты услуг по передаче электроэнергии).
«В целом, утверждение предлагаемого законопроекта приведет к росту итоговых цен на электроэнергию для конечного потребителя в среднем на 50‑80 % (в текущих ценах это означает удорожание с нынешних 4‑4,5 руб. / кВт-ч до 6‑8 руб. / кВт-ч), что станет особенно болезненным для предприятий малого и среднего бизнеса и приведет к сокращению их доли на рынке», – считает Максим Загорнов.
При этом, как подчеркивают участники обсуждения, создающий массу рисков законопроект не содержит анализа точек реального дефицита сетевой мощности, обосновывающего принятие решительных и неоднозначных мер. Не случайно Федеральная антимонопольная служба, указывающая на отсутствие связи целеполагания с конечным результатом проекта, сочла нецелесообразным введение механизма оплаты резервируемой мощности на всей территории страны. По мнению ФАС, озвученному в процессе обсуждения законопроекта, оптимальным вариантом является введение предлагаемого механизма в регионах с дефицитом сетевой мощности и принятие решения о распространении механизма на всю территорию РФ по итогам «пилотных» проектов.
Когда верстался номер.
Как сообщил 23 января представитель Дмитрия Козака Илья Джус, на совещании у вице-премьера было принято «принципиальное решение о поэтапном введении платы за резерв сетевой мощности, которое позволит устранить перекрестное субсидирование между промышленными потребителями на сумму более 100 миллиардов рублей ежегодно». Комментарий на эту тему дал и первый замминистра энергетики Алексей Текслер, сообщивший, что в Минэнерго придерживаются позиции обоснованности платы. Ранее свою позицию на этот счет высказал Минстрой, попросив привлечь его к обсуждению данного законопроекта и пообещав «предоставить свою позицию на данный проект постановления в рамках своих компетенций в короткие сроки». Как сообщило министерство, это связано с тем, что «одним из возможных прогнозируемых последствий принятия документа является необходимость увеличения дополнительных расходов ресурсоснабжающих и энергоснабжающих организаций»
