Спустя почти десять лет после ядерной катастрофы на АЭС «Фукусима-дайити» в 2011 году Япония пытается переоценить свои энергетические перспективы. «Фукусима» сместила ранее позитивные настроения общественности в сторону массовых протестов с требованием полного запрета ядерной энергии. Время залечило некоторые раны и позволило подвести итоги того, что есть в Японии, но большинство заключительных наблюдений едва ли могли порадовать японских политиков. Без реальной альтернативы, если Япония намерена придерживаться своих обязательств по углеродной нейтральности, нейтральная энергия медленно возвращается в жизнь страны. Ядерный инцидент на «Фукусиме» привел к «потерянному ядерному десятилетию» для Японии — до 2011 года Токио мечтал о том, чтобы доля ядерной энергии в национальном производстве электроэнергии была еще выше, превысив 40% к 2020 году и 50% к 2030 году. Планы считались действительно амбициозными, учитывая, что в 2010 году (т.е. в последний «нормальный» год для ядерной генерации в Японии) доля ядерной энергетики составляла 25%. На фоне общественного протеста, еще более усугубляемого новыми нормативными требованиями 2012 года, установленными Управлением по ядерному регулированию Японии (NRA), ядерная энергия пошла в штопор и обнулилась в 2014 году. Хотя Япония перезапускала некоторые реакторы с 2015 года и далее (Sendai 1 и 2 в 2015 году, Takahama 3 и 4 в 2016 году, Genkai 3 и 4 и Ohi 3 и 4 в 2018 году) доля ядерной энергетики по-прежнему составляет лишь 6-7%.
Японские сетевые операторы сейчас делают все возможное, чтобы вывести неиспользуемые мощности, в первую очередь те, которые были на грани ввода в эксплуатацию, когда произошла ядерная катастрофа на «Фукусиме». Возьмем, к примеру, атомную электростанцию »Кашивадзаки-Карива», которая временно повреждена и, следовательно, остановлена после предыдущего землетрясения в 2007 году. Теперь она всего в паре шагов от перезапуска. Компания TEPCO подала заявку на оценку безопасности блоков 6 и 7 «Кашивадзаки-Карива» еще в 2013 году, а к 2017 году Управление по ядерному регулированию Японии утвердило предварительный отчет о том, что оба блока соответствуют национальным стандартам, при этом перечисляя дополнительные меры безопасности, которые необходимо иметь (сейсмическое усиление, системы вентиляции с фильтрами, дамба). Сообщается, что TEPCO планирует завершить эти работы в декабре.
Ядерные реакторы, получившие значительные повреждения во время Великого землетрясения на востоке Японии в 2011 году, также проходят проверку на соответствие требованиям по безопасности, приближая их к точке повторного открытия. Атомная станция «Онагава», скорее всего, станет первым ядерным объектом, который оправится от смертоносного цунами — инспекция безопасности NRA была проведена в феврале 2020 года, а перезапуск реактора уже получил политическую поддержку всех заинтересованных сторон. Как и в случае с «Кашивадзаки-Карива», оператор станции, компания Tohoku Electric Power, превзошла себя в обеспечении защиты атомной станции от цунами, насколько позволяют нынешние технологические знания, включая 29-метровую прибрежную дамбу и систему укрепления реактора.
Основная причина готовности Японии снова пойти по ядерному пути — это довольно очевидная причина — прибыльность. Если мы вернемся к случаю с двумя установками завода «Кашивадзаки-Карива», по оценкам TEPCO, японская компания увеличит свою прибыль почти на 1 миллиард долларов в год, если перезапустит их. Следует отметить, что недостающие объемы производства электроэнергии были восполнены за счет увеличения импорта СПГ, который значительно увеличился в период 2010-2012 годов, увеличившись с 96 млрд кубометров в 2010 году до 120 млрд кубометров в 2012-2014 годах. Хотя медленный перезапуск некоторых ядерных мощностей и падение спроса снизили былые рекордные максимумы, импорт СПГ в Японию остается выше, чем он был до катастрофы на «Фукусиме».
До 2011 года средняя цена на газ, которую японские компании платили за импорт СПГ, примерно соответствовала европейским уровням. Однако катастрофа на «Фукусиме» разъединила эти два фактора и привела к резкому росту цен на СПГ в Японии до двузначных цифр в течение большей части 2010-х годов, и все это, конечно, оплачивали бизнес и налогоплательщики. Таким образом, когда нужно понять, с каким настроением японские власти приняли решение не отказываться от ядерной энергетики, именно на этом фоне следует поставить вопрос. Восхождение Синдзо Абэ на вершину японской политики совпало со стратегической переориентацией на ядерную энергетику, назвав ее «самым важным источником энергии».
Атомные станции были важной чертой энергетической политики Японии после 1973 года. До этого, когда на нефть приходилось две трети производства электроэнергии, несмотря на высокие темпы экономического роста и промышленного производства, она зависела от импорта ископаемого топлива. Сегодня, когда непосредственные опасения относительно повторения «Фукусимы» несколько утихли, Япония снова зависит от ископаемого топлива, на этот раз основным источником которого является природный газ. Из 54 ядерных реакторов, имевшихся в дофукусимский период, только 9 работают сегодня (17 были оценены как слишком устаревшие для модернизации).
Все это приводит к вопросу на миллион долларов — стоит ли Японии возобновить ядерную гонку? Повторяющиеся землетрясения и цунами указывают на противоположное направление, однако удельная рентабельность атомной энергетики по-прежнему превосходит любой другой источник энергии. Новое правительство Ёсихидэ Суги пообещало не строить новые атомные электростанции до 2050 года, одновременно утверждая, что атомная энергия должна составлять 20-25% будущего производства электроэнергии в Японии, то есть утроить текущую выработку ядерной энергии. Может показаться трудным сделать выбор между сердцем и разумом, но Токио понадобится кто-то, кто предпримет смелый шаг и разрешит дальнейшие ядерные запуски, если NRA сочтет реакторы адекватными, иначе это обойдется налогоплательщику еще дороже.
