Основная причина изменения климата, говорят многие активисты, заключается в экономическом росте.
В сентябре прошлого года Грета Тунберг заявила в ООН: «Как вы смеете! Мы находимся в начале массового вымирания, и все, о чем вы можете говорить, — это деньги и сказки о вечном экономическом росте!»
И все же именно экономический рост вывел предков Тунберг из аграрной нищеты, увеличил продолжительность жизни с 40 до 70 лет и освободил женщин и девочек от феодального патриархата. Без экономического роста Швеции и ископаемого топлива, от которого она зависела, человек, который является Гретой Тунберг, не существовал бы.
Некоторые климатические активисты признают необходимость того, чтобы бедные страны сжигали больше ископаемого топлива, если они хотят достичь достойного уровня жизни. Сама Тунберг предложила это в своем выступлении на TED в январе 2019 года. Но во имя борьбы с изменением климата влиятельные организации первого мира, включая Sierra Club и Greenpeace, годовой доход которых составляет почти 500 миллионов долларов, вынудили Всемирный банк и другие банки отвлечь кредитование от дешевых и надежных источников энергии, таких как плотины, гидроэлектростанции и природный газ, до дорогих и ненадежных, таких как солнечные батареи и промышленные ветряные турбины. А в прошлом году Тунберг и другие студенческие активисты по климату даже подали в суд на Бразилию, где доход на душу населения составляет всего 25% от дохода Швеции, за то, что она якобы недостаточно сделала для ограничения выбросов парниковых газов.
Что касается изменения климата, то оно в основном происходит от желания людей улучшить качество жизни для себя и своих близких, а не от «жадности».
«Три миллиарда человек в мире сегодня используют меньше электричества, чем мой кухонный холодильник», — отмечает журналист и обозреватель Forbes Роберт Брайс в «Juice», гуманном и трогательном новом документальном фильме на iTunes. — «Тьма убивает человеческий потенциал, а электричество питает его».
Электричество + Заводы = Рост
Брайс вместе с режиссером Тайсоном Калвером путешествует из Исландии в Индию, чтобы показать, «как электричество объясняет мир» Слово «Juice» употребляется как синоним электричества по меньшей мере с 1896 года. Оно означает «живой» и «энергичный».
Индустриализация, основанная на электричестве, — вот что движет экономическим развитием. Вот уже более 250 лет сочетание обрабатывающей промышленности и промышленного сельского хозяйства является двигателем экономического роста для стран всего мира. И в течение последней половины этого периода индустриализация, основанная на сетевом электричестве, была в центре внимания.
Увеличение богатства от производства — это то, что позволяет странам строить дороги, электростанции, электрические сети, системы борьбы с наводнениями и инфекциями, которые отличают бедные страны, такие как Конго, от богатых, таких как Швеция. Электричество делает возможными города, которые освобождают людей от гнета фермерской жизни. Больше всего от этого выигрывают женщины и девочки.
«Сегодня три миллиарда человек ходят в одежде, которую стирют вручную», — говорит Калвер. — «И это женщины и девочки, которые не только стирают одежду, но и собирают дрова, готовят еду на биомассе, а также упускают образование и другие возможности».
Промышленная революция была невозможна с деревом. Британия и другие страны нуждались в угле. Плотность энергии угля в два раза выше плотности энергии древесины, в то время как плотность энергии угольных шахт до двадцати пяти тысяч раз больше, чем лесов, отмечает ученый Вацлав Смил в своей книге «Плотность энергии» за 2016 год.
Аналогичным образом, экологические и экономические выгоды электричества проистекают из его плотности мощности. Благодаря электричеству Фабрика Генри Форда River Rouge Complex в Детройте в 1920-х годах имела плотность мощности в 50 раз выше, чем первая крупная интегрированная швейная фабрика Америки 100 лет назад.
Сегодня плотность энергии на Манхэттене в 20 раз выше, чем во внешних районах Нью-Йорка, а в богатом островном государстве Сингапур плотность энергии в семь раз выше, чем в среднем по всему миру.
Что характерно для больших городов, так это их высокие здания, которые требуют электрических лифтов.
«Высота — это электричество», — объясняет Джесси Аусубел, пионер в области энергетики и экологии. — «Небоскребы — это концентрированная энергия».
Поэтому понятно, что слово «сок» издавна было синонимом богатства.
«Определяющим неравенством в современном мире, — говорит Брайс,-является неравенство между богатыми и бедными электроэнергией».
«Это преступление!»
За последние 30 лет, когда изменение климата стало предметом общественного беспокойства, защитники окружающей среды продвигали солнечные батареи, светодиодное освещение и микросети как способы для бедных стран достичь процветания путем «скачкообразной» индустриализации и использования ископаемого топлива.
В 2013 году, находясь в Танзании, чтобы продвигать «Power Africa», правительственную программу США, поддерживающую электрификацию, президент Барак Обама играл с модифицированным футбольным мячом, известным как Soccet: после игры с ним в течение тридцати минут, он мог питать светодиод в течение трех часов.
«Это можно представить себе это в деревнях по всему континенту», — воодушевился Обама.
Но с ценой в 99 долларов, Soccet стоил больше, чем месячная зарплата для среднего конголезца. Всего за 10 долларов можно было купить превосходный фонарь, который не требует дриблинга.
Более того, это была не совсем та энергия, которая могла бы индустриализовать Африку.
Два года спустя индийская деревня попала в заголовки мировых газет после того, как она восстала против солнечной панели и батареи микросети, которую Гринпис создал в качестве предполагаемой модели энергетического прыжка для самых бедных людей в мире. Электричество было ненадежным и дорогим.
«Нам нужно настоящее электричество», — скандировали сельчане государственному политику, — «а не фальшивое электричество!»
Дети держали плакаты, на которых было написано то же самое. Под «реальным электричеством» они подразумевали надежное сетевое электричество, которое в основном производится из угля. Вскоре после этого деревня была подключена к электросети.
Одна из звезд «Juice» — экономист по имени Джойашри Рой, которая показывает Брайсу и Калверу душераздирающую нищету сельской Индии. Будучи ведущим координатором главы Межправительственной группы экспертов ООН по изменению климата, посвященной устойчивому развитию, Рой является мощным критиком климатического лицемерия. Рой доказывает, что для индейцев негуманно и неэтично работать в помещении без кондиционера. И все же активисты-экологи в богатых странах мира регулярно осуждают кондиционирование воздуха как опасную роскошь.
Брайс и Калвер считают, что углекислый газ способствует изменению климата, и фильм убедительно доказывает, почему нам нужно больше ядерной энергии, если мы собираемся замедлить рост выбросов CO2.
Рой выступает против попыток богатых мировых экологов и климатических активистов навязать индийским сельским жителям «фальшивое» электросетевое электричество вместо дешевого электросетевого электричества.
«То, что мы не позволяем другим быть современными — это преступление!» — говорит она.
Этот опыт тронул Калвера.
«Хотя я никогда бы не сравнил энергетическую бедность с институциональным расизмом», — сказал он, — «многие из нас, особенно привилегированные, с трудом видят, что происходит за пределами нашего собственного драгоценного круга».
Брайс и Калвер говорят, что они надеются, что пандемия коронавируса напомнит многим людям о важности дешевого и надежного электричества для больниц, вентиляторов и городской инфраструктуры, от которой они зависят.
«Нам не нужно, чтобы мир перевернулся, чтобы увидеть, что происходит прямо перед нами», — сказал Калвер. И все же именно «хаос» в форме отключений и беспорядков напоминает нам о том, что мы должны быть благодарны за наше зависящее от электричества процветание.
Одна из самых трогательных сцен в фильме — это Брайс в некоторых местах Пуэрто-Рико. Через семь месяцев после того, как на остров обрушился ураган, некоторые районы острова все еще оставались без электричества.
«Они были американскими гражданами на американской земле, и они были бессильны», — сказал Брайс. — «И они сделали то, что должны были сделать: запустили небольшой газовый генератор, чтобы запустить холодильник и включить свет ночью. Но шум от их китайского генератора был ужасен, как и загрязнение воздуха».
Электричество в Швеции, напротив, производится с исчезающе малым загрязнением. Восемьдесят процентов шведской электроэнергии поступает от крупных гидроэлектростанций и атомных электростанций, против которых выступает Тунберг. Несмотря на обвинения в лицемерии, Тунберг не отступила от своего общего осуждения атомных электростанций, экономического роста и индустриализации бедных стран.
«Мы просто переместили наши заводы в разные части мира, и значительная часть наших выбросов находится за границей», — посетовала она недавно.
В то время как Тунберг много путешествовала по Соединенным Штатам, посещая национальные парки вместе со своим отцом, ей еще предстоит сделать то, что Брайс и Калвер сделали в фильме, то есть посетить бедные сельские общины в развивающихся странах, чтобы лучше понять, что такое жизнь без надежного электричества. Если Тунберг это сделает, она обнаружит, что для подавляющего большинства женщин и девочек экономический рост — это действительно сказка, но та, к которой они стремятся, а не боятся её.
